– Да как у нас, по ходу… Полная неочевидность потерь. Хреново то, что власти там практически нет, теперь остатками населения правят банды или вояки, непонятно. Правят они плохо, власть часто меняется, к нам лезут все, кому не лень. Пофиксили и погасили две попытки прорыва на нашу территорию грузинских диверсионных групп и разведки.
Огромное серое здание с красными буквами и в мирное-то время не особо дышало жизнью и излучало оптимизм, сейчас же вообще напоминало зловещую ставку Главного Злодея. Длинная стая серебристых проволочных тележек тянулась вдоль боковой стены, никто так и не прибрал брошенное имущество. Вот такой антураж вполне актуален – проволочно-колесная апокалиптика, дождались архитекторы полной гармонии творения со средой.
Где-то на улице раздался очередной хлопок – ракета стартует или… падение сбитого? Кто-то тихо-тихо завыл, по-моему, это наша Вика срывается. Один из столиков чуть задрожал, две армянки начали всхлипывать. Мурманчане сидели, не шелохнувшись, Марик, похоже, про себя читал молитву.
– Так он дореволюционный! Офицерский, деникинский.
– Закон фронтира. – Москвичка облизнула сухие губы и потянулась за спину к бутылке с минералкой.
Первая «эфка» полетела назад, под большой пивной плакат, что стоял на трех ножках. И сразу вторая! Эту гранату я послал за клятый бордюр – прячьтесь теперь, враги!