Я кивнула, донельзя довольная собой. Кесарь улыбнулся шире, вновь продемонстрировав свой неестественный для человека оскал.
— Попробуй, — прошептал кесарь, набрал ложечкой немного персиковой массы и поднес к моим губам это самое нечто, — ну же.
И вот после этого мы с рыжим расхохотались уже на пару, и плевать, что шутка ясна лишь нам двоим. Как плевать и на то, что с Аршханом один ну очень одинокий кесарь уже закончил и теперь, не скрывая злости, шел к Динару. Действительно было плевать… ровно до тех пор, пока император не поднес меч к его шее…
Вместо ответа по губам кесаря скользнула легкая и в то же время грустная улыбка.
— Мой повелитель, — делаю шаг назад, не в силах покорно дожидаться его приближения, — я… я просто испугалась. После вашего вчерашнего… Я… этого больше не повторится.
Да уж, тогда я не могла понять мотивов беспричинной жестокости императора, а сейчас понимала… но ничуть не оправдывала. И в свете имеющейся информации пришло еще одно понимание — меня всегда удивляло, почему, обладая силой и могуществом объединенных королевств, кесарь не расширяет территорию государства. А мы в совете совсем не отказались бы от выхода к северному морю, что отделяло собственно Прайду от той же Шлезгвии. Зато теперь все было кристально ясно — да плевать его бессмертие желало на все наши алчные устремления! Кесаря не волновало ничего, кроме путешествия в мир иной, то есть в свой мир.