Вскоре дождь закончился, в просветы между облаками принялось заглядывать солнышко, которое начало подсушивать землю, устроив самую настоящую парилку. Стало жарко и душно, темп нашего передвижения заметно снизился. Я уже начал сомневаться, что в этот день нам удастся достигнуть реки, но через некоторое время увидел знакомую скалу, ту самую Могилу Ларта. Машинально почесав плечо, на котором остались отметины от жвал паучихи, я приободрился — на ужин будет рыбка! А спустя час отряд достиг моста.
Проверил, называется! Экспериментатор доморощенный! Ну, теперь можно заказывать панихиду, заражение я точно подхватил, и спустя некоторое время в этом мире появится свежеиспеченный зомбик. Блин, как же подыхать не хочется! Махнув кинжалом, я весьма удачно вонзил его в колобка, а следующим ударом оприходовал уродливую мартышку, прыгнувшую с черных ветвей.
После войны количество стихийников уменьшилось на порядок и восстанавливалось очень медленно, так как в Империи была всего одна специализированная школа магии. Рунных магов тоже потрепало, но не сильно, потому что в активных боевых действиях они, понятное дело, участия не принимали, а кроме того, в их среде практиковалась передача знаний напрямую от учителя к ученику, что было куда проще. Магов жизни и смерти было мало и до войны, а универсалов никто не считал, так как они всегда были, что называется, себе на уме, хотя в конфликте оказали неоценимую помощь Империи, за что и получили впоследствии от императора некоторые вольности.
Надо же, оказывается, этот камешек является магическим переводчиком! Ну, дела! Прочитал бы я об этом в книге Ленусика, точно бы посмеялся, как над самовзводным арбалетом, потому что существование подобного представлялось мне абсолютно нереальным. Однако факт оспаривать было бессмысленно — на моей шее висела простенькая веревочка с невзрачным камешком, который позволял понимать чужую речь.
Спустя несколько минут дикого забега я рискнул оглянуться и увидел, что разведенный Лаштом костерок затухает — от дороги поднималась только жиденькая струйка дыма, вокруг которой собрался весь рой мошек. Мне показалось, что он намного уменьшился, но я не стал уделять этому внимание, так как четко осознал — когда приманка погаснет, мошки полетят за нами. А ведь до спасительных холмов было еще так далеко…
Добив всех раненых тварей, мои спутники принялись подсчитывать полученный ущерб. Оказалось, парочке попрыгунчиков все же удалось цапнуть Дорака, распоров ему штанину, на руке Лашта появились длинные царапины от когтей, а Сишку один уродец умудрился прокусить сапог и оставить на ноге глубокие отметины от своих зубов. Все эти раны были несерьезными, но искатели тщательно их обработали — вначале промыли водой, а затем посыпали каким-то серым порошком, который, как я догадался, выполнял в этом мире функции земного йода — обеззараживал рану и заставлял кровь быстро сворачиваться.