— Слышь, мужик, ты кто? И что тут делаешь?
— Зато у меня медицинских потерь в роте нет, — устало отмахнулся я, заскучав посреди полированного великолепия. Но хозяин кабинета сумел меня удивить.
— Операция закончена, док. Мы зачистили район, покрошив все живое… По данным перехвата, сюда перебрасывают регуляров. То, как мы долбили из пулеметов, показывали в прямом эфире. Теперь на всех каналах вопят о взбунтовавшемся спецназе, посмевшем поднять руку на детей… Подстрекателей в толпе списали вместе со студентами, они уже никому не интересны… Чуть позже весь Аппик закроют армейскими частями, и нас пустят в расход. Вслед за «золотой молодежью».
— Сгребаемся, док. Хотя есть возможность остаться в бригаде.
— Странно. Ни «конгеладо», ни «боррачи» никогда не крысятничали.
— Да, — просипел я, пытаясь осознать, где нахожусь, и что со мной происходит.