– О мой бог! Да сколько же их там?! – нервным фальцетом заголосил кто-то. – Мы же убили пятерых! Разве медведи живут стаями?
– Если бы вездеход уцелел, кто-нибудь подобрал бы рацию! – немедленно возразили ему из сгрудившейся толпы. – Откроем ворота – привлечем медведей! Если они начнут ломиться к нам сюда, эти двери их не удержат! Нельзя ничего открывать!
– Кто меня слышит? Это Вахтенный директор Грин! Кто-нибудь меня слышит? Прием! – Голос звучал у самого пола, и Майк схватился руками за пояс.
Шаттл сдвинулся с места и покатил куда-то, время от времени меняя направление движения. Майк вспомнил, как это выглядело из окон офиса миссии: десяток шаттлов, сверкая на солнце надраенной обшивкой, элегантно плывут по рулежным дорожкам, выходя на взлетную полосу. Потом крылатые машины срываются с места в стремительном ускорении и отрываются от земли. Однако изнутри полет оказался совсем не таким бравым, как снаружи. Картина красиво взлетающих один за другим шаттлов, исчезающих в ясном небе, сейчас превратилась в истеричное дрожание листов пластика, составляющих внутреннюю обшивку салона. А впечатляющий грохот преодоления крылатыми машинами звукового барьера Майк в первую секунду принял за взрывы тех шаттлов, что поднимались первыми. Потом освещение погасло, грудь сдавило перегрузками, дышать стало очень некомфортно, и несколько минут набора высоты он чувствовал себя на грани удушья. Судя по тому, что никто из опытных полярников не издал ни звука, полет проходил нормально, и оставалось только терпеть.
Президент раскрыл папку и принялся изучать документы. Спустя минуту на его лице отразилось неподдельное удивление.