– Я тоже уезжаю. Нужно поговорить с дочерью.
И это должно было стать для ушерцев неприятным сюрпризом, наблюдать за которым генерал прибыл в расположение Одиннадцатой стрелковой дивизии. Разговор проходил на передовом командном пункте, в большом бункере, расположенном всего-то на второй линии приотских позиций, и добить до него можно было даже из полевой пушки. Но что пушка! Знай ушерцы, как близко подобрался к ним Селтих, открыли бы огонь из всего, что есть: пушек, гаубиц, бронетягов, паровингов, приложили бы все силы, чтобы избавиться от ненавистного генерала, но… Но ушерцы не знали. А ненавистный генерал готовил им очередной сюрприз.
Дистанция умерла, «Доннеры» добрались до врага, и дальше произошло то, о чём мечтал Хильдер: у него появился шанс не просто победить, но растоптать. Искупаться в крови, в последних стонах обречённых. Пустить проклятых волосатиков под тяжеленные гусеницы самых больших бронетягов Герметикона, ударить «Доннерами», будто кулаками, выплеснуть накопленную ненависть, очиститься их смертью.
«Пропустим по стаканчику?» – предложил Аксель, когда мы оказались в его кабинете. И, не дожидаясь ответа, плеснул в две маленькие рюмки яблочной бедовки.
– Кегель обманет с ценой, он всегда заламывает!
Мнение синьоры Махим относительно нападения на бамбадао не сильно интересовало Вельда, и ещё меньше, чем слушать Амалию, телохранитель хотел состязаться с Помпилио в скорости.