– О том, что заповедь Хоэкунса спасает жизни.
– Найдите её, – глухо закончил Дагомаро, возвращаясь к столу. Его правая рука, которой он пытался погладить длинную бороду, тряслась. Не дрожала, не мелко подрагивала, а именно тряслась, и Винчер не делал попыток скрыть этот факт от подчинённых. Глаза воспалены, кожа бледна, и офицеры видят, как сильно постарел консул за последние часы. – Свободны.
– Приедет позже, – махнул рукой Хильдер. – Остановите колонну, Шипхе, нужно отдать новый приказ.
Аксель выбрал принятое в Химмельсгартне почтительное обращение «старший». Использовать традиционное «мессер» Аксель не хотел, называть Помпилио «синьором командором» язык не поворачивался, а вот нейтральное «аллакут» подошло как нельзя кстати. Заодно напомнило адигену, что перед ним бамбальеро.
– Менсалийцам всё равно, кого убивать, – объяснил военный. – Получив деньги, они пустят под откос поезд, а завтра уже забудут об этом.
Абедалоф кивнул, вернулся в кресло, жестом предложив офицеру расположиться напротив, но говорить ничего не стал, лишь сигарой пыхнул, задумчиво глядя на насторожившегося Тайчика.