«Закон о смутных речах», принятый ушерским Сенатом в «военном пакете», позволял арестовывать пропагандистов на неопределённый срок, а потому большая часть приотских агентов без лишних разговоров отправлялась в форт Гуан, расположенный на уединённом острове Кьюа. Мера, возможно, не самая демократическая, зато действенная.
– Полдень. – Театральная пауза. – Ушерской армии больше не существует.
Двенадцать тонн отравы многоствольные газомёты «Азунд» выплёвывают за две минуты, затем переключение на вторую цистерну, доклад о готовности, приказ действовать и свист выстрелов. Номера повторно краснеют.
– Позволишь начать с личного? – Маршал Тиурмачин вошёл в кабинет Дагомаро без доклада. И не просто вошёл: почти ворвался. Вопрос бросил резко, на грани оскорбления, и продолжил раньше, чем консул ответил: – Мои люди видели Киру в Запределье!
– В такой день трудно оставаться спокойным.
Внешностью Нестор походил на рыцаря, на отчаянного рубаку, мечтающего о лихих кавалерийских атаках и жарких штурмах, но умом его Господь не обидел: гигант был не только превосходным политиком, но и блестящим военачальником, заработавшим репутацию чередой громких побед, и его лестная оценка много говорила о состоянии дел в ушерской армии.