– Бессердечная! – весомо заявила горгулья, и одним махом опустошила свой кубок.
С тихим звоном водрузив чашку на стол, я решительно выступила против его заявления.
Четыре года работы бесправной подавальщицей научили меня уступать красиво.
– Не выйдет, – Юрао барабанил пальцами по столику, где остывали так и не тронутые булочки, – это семейные драгоценности, при магическом поиске фонить будет на мастера Ойоко, и вести начнет ко всем местам, где есть хоть какие-то его вещи.
– Значит состояние не критическое, – мгновенно резюмировал он, и, распахнув мое пальто начал быстро прощупывать ноги, одновременно продолжая допрос: – Мои прикосновения чувствуете?
– Ммоя? – все никак не могу понять, что мне не понравилось в сказанном ею, кроме перспективы повторно искупаться с пыточным наведением красоты.