— Осталось решить, чем вы заплатите за билет. — Теперь уже Мельников был сух и деловит.
— У тебя? — удивился одноглазый. Кувалда уже забыл, что сам испрашивал совета у верного Копыта.
Фома разжег сигару и минут пять просто курил, жмурясь на случайно выглянувшее из-за весенних туч солнце. Он не «собирался с духом», не «настраивал себя», украдкой вытирая липкие от пота руки, хотя кожей чувствовал, что дело ему предстоит опасное. Ему не было нужды снова и снова доказывать себе, что надо идти, — он давно принял решение. А сейчас просто курил, наслаждаясь ароматной сигарой.
— Это холодный рассудок, — невозмутимо ответил Нур. — А горячее сердце возражает, потому что не желает провести всю жизнь в тюрьме на Северном полюсе.
— Дело не в возрасте, а в мастерстве, — ровно ответила девушка. — Если бы Черная Книга усомнилась в моих способностях, она бы подыскала иного Хранителя.
— Я привык к тому, что перстень живет своей жизнью, — серьезно ответил Иван. — Разговаривает, предупреждает… Он помог нам во время Великой депрессии: семья преодолела кризис с минимальными потерями. — Снова пауза. — А несколько лет назад я очень вовремя избавился от крупного пакета акций весьма солидных предприятий… Через неделю они обанкротились.