Фома обнял Иру за талию, но Джозефша пока отказывалась понимать намек.
Губы Мельникова дрогнули, а в карих глазах мелькнуло бешенство: профессор был полукровкой, наполовину чудом, и сполна ощутил высокомерие Великих Домов. Карлик уверенно дернул за очень болезненную ниточку.
— Хватит травить душу, — прохрипел Мельников. — Удивите меня, черт возьми!
— И разумеется, негласно, — в тон собеседнику продолжил Александров.
— Ща мы покажем, на какие фокусы ведется великий фюрер, — пообещал Напильник. — Ща мы покажем, топор тебе в зубы!
— Конечно. — Он твердо посмотрел ей в глаза, чуть улыбнулся: — Вытри сопли.