— Я должен покинуть пирамиду? — в изумлении спросил принц.
— Надевай. — Квентин был не расположен шутить.
Тогда был совой, теперь, вполне вероятно, шакал, тигр или ленивец. Сир Барристан возненавидел эти маски, как только они появились, но теперь его ненависть дошла до предела. Порядочным людям незачем скрывать свои лица, а Лысый…
Белка вскоре привела четырех остальных: седую тощую Миртл, Иву-Ведьму с длинной черной косой, толстую грудастую Френью, Холли с ножиком. Оделись они как служанки, в домотканую шерсть и плащи, подбитые кроличьим мехом, и ни мечей, ни молотов, ни топоров при них не было — только ножи. Холли застегнула плащ серебряной пряжкой, Френья обмоталась веревкой и сделалась еще толще.
— Ваше прозвище — Барристан Смелый, — сказал вслед уходящему рыцарю Квентин.
— Почем вы знаете? Могли бы прославиться как Теон Хитроумный. Мы слышали, это был настоящий подвиг. Сколько человек с вами было — сто, пятьдесят?