— О твоем родном Наате. О бабочках, о своих братьях. О том, что ты любила, что тебя забавляло. Напомни мне, что в мире еще осталось что-то хорошее.
— Ворота можно выломать, — заметил сир Кеннос, — или поджечь.
— Меня они тоже пугают, стыдиться нечего. В темноте мои детки обозлились и одичали.
Мейстер Медрик пытался остановить кровь лорду Виману; четыре рыцаря Белой Гавани сомкнулись кольцом вокруг них.
— Вы штаны задом наперед надели, — заметил Джейме. Женщина потянулась за собственными одежками, все так же пытаясь прикрыться — ее усилия возбуждали Джейме больше, чем откровенная нагота. — Как звать тебя, женщина?
— Как хотите, — не стал настаивать Джон. — Оставим его себе. — Ему, по правде сказать, не хотелось расставаться с Вун-Вуном. «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», — сказала бы Игритт, но он часто беседовал с новым обитателем замка при посредстве Кожаного или одичалых из рощи и много чего узнал об истории великанов. Жаль, Сэма нет — он бы все это записал.