Сочный хруст совпал со вспышкой жуткой боли, терзающей грудь прямо там, где ее совсем недавно ласкали тонкие пальчики. Значит, все-таки начаровать какую-то гадость пыталась, ведьма! Боль была серьезной, но все же не настолько, чтобы помешать вновь размахнуться слабо дергающимся телом, сжимаемым в объятиях. А затем еще пару раз. Неприятные ощущения прекратились уже на третьем ударе, но я не успокоился, пока просто не размолотил голову своей противницы в кровавую кашу. В прямом смысле. О живучести чародеев ходят легенды, да и чернокнижники удостаиваются сжигания не просто так, а чтобы уж наверняка подохли, но вряд ли пусть и не рядовая, но и далеко не всемогущая представительница их племени сможет выжить после того, как ее мозг частично вытек через трещину в затылке.
— Но вот монеты из кошелька мага уцелеть должны были, — непреклонно заявил полуорк и даже от избытка чувств рубанул рукой воздух. — Теперь они, скорее всего, лежат в гнезде, которое монстр сплел из разных веток для себя и своей икры. Угадай, чем он топляки обмазывает? Не морщи нос, ради золота можно и запачкать ручки. И мы достанем не то, так другое.
— Настаиваю на ответе, — вцепился в подростка с другой стороны встречающий. — Ваше высочество… Или уже следует говорить «величество»? Это важно!
— Что-нибудь, способное помочь, сделать можешь? — обратился я мысленно к артефакту, но получил в ответ лишь желание помочь и некоторую растерянность. Слишком расплывчатое указание дал, понятно. — Силу увеличить, как тогда. И нечувствительность к боли.
— Аналогично, — пришлось констатировать свое бессилие, быстренько посоветовавшись с живым артефактом. В принципе, тот мог, пользуясь умениями, доставшимися ему по наследству от Джулии, создать на посторонних людях каменную броню. Или даже что-нибудь посерьезнее. Но не сейчас. Не с таким количеством доступных ему ресурсов, которые можно изъять без опаски, не слишком сильно ослабив владельца этого странного предмета. — Мои таланты в большей степени лежат в области повышения физических кондиций, живучести и маскировки.