– Сырники были во сметаною, тетушка. Соус с голубями, начищенными…
– А что ж это, моя дочь! – сказал отец, снимая с головы шапку и поправив пояс, на котором висела сабля с чудными каменьями, – солнце уже высоко, а у тебя обед не готов.
«Это Катеринина душа», – подумал пан Данило; но все еще не смел пошевелиться.
– Отвяжись от меня, сатана! – говорила, пятясь, ткачиха.
– Лысый черт тебе покажет, а не мы, – сказал, приосанясь, кум.
– Так, пожалуй, останемся дома, – произнес кум, ухватясь за ручку двери.