Вытащив из-под кровати сумку, что побольше, расстегнул ее и стал собирать винтовку.
— Многоуважаемый месье Гордон, что еще вам Шапелев наврал?
Пользуясь здоровой рукой, я смог приподняться и выглянуть из рубки, стараясь не беспокоить раненую руку. И тут меня прорвало; похоже, литры воды, которой я нахлебался, просились наружу, и меня выгнуло дугой через спасительный бортик рубки.
Услышав шум приближающихся шагов, спиной отступая, толкнул дверь в какое-то помещение и упал от неожиданности на спину. В полете я успел сгруппироваться, и особого шума не последовало. Быстро прикрыв дверь, в щелку наблюдал за коридором, в который стремительно ворвалась довольно эффектная брюнетка, завязывая на ходу пояс фривольного халатика.
После чего со стоном подхватил сумки, удивляясь терпению ручек, — по моему мнению, они давно должны были оторваться, но тут терпели, просто фантастика какая-то, — стал спускаться в долину, где и находился аэродром.
Мне пришлось приложить все свои спецназовские навыки, чтобы вырваться из жарких объятий. Жарких, не потому что пышущих страстью, а потому что потных. Перепрыгивая через диваны и столики, я несся от четырех вопящих что-то на своем наречии толстушек, комплекции которых мог бы позавидовать борец сумо.