Что такое перелом — понятно. Это больно, плохо и вообще Ромка уже имел удовольствие сломать локоть — было… Неприятно было аж до обморока. Что такое простуда и высокая температура тоже понятно и тоже из личного опыта.
Тучан — мерзавец, гений интриги в здешнем, дикарском ее понимании. И Лита имела к нему личные счеты: именно он свел в могилу «бабушку Рату», второго человека, посвященного в ее тайну. Ну… Ладно. Не все же ребенку в кузнице отсиживаться — пора и применить науку своего наставника.
— То, что ты чувствуешь, это твое личное дело. В смысле тебе решать. Раздражение, усталость, боль, голод — не более, чем мысли.
Сейчас шатер уже не напоминал зеленый холм, скорее — сказочное чудовище, огромную гусеницу, заползшую на ровную площадку меж холмами и… загоревшуюся? Короче, снаружи были сумерки, а внутри горело множество светильников. Свет пробивался наружу через вентиляционные щели — этакая огненная гусеница, но уже начавшая обзаводиться застывшей корочкой. Внутри, похоже, горели не только светильники, но и костры — из щелей струился вкусно пахнущий дымок.
Пробегает мимо дородная тетка с ведром горячей, исходящей паром воды.
Они сидели в комнате, расположенной под каморкой мага, причем вход в нее был замаскирован так, что захочешь — не заметишь. Каменный монолит — не кирпичная кладка — пошел волнами и исчез, открывая скудно освещенный тоннель, ведущий куда-то вдаль и чуть вниз. Впрочем, вместо того, чтобы идти в эти мрачные сумерки, Кайл просто толкнул дверь, расположенную рядом со входом, и они оказались в… «В лаборатории», — решил Ромка.