— А что было делать Саша? — угрюмо интересуюсь у него я. — «Понять и простить»? А потом чаем с плюшками напоить и отпустить на все четыре стороны, чтоб дальше шакалили, только жертву выбирали послабее?
— Ладно, товарищ полковник, будем считать, подписал ты нас под эту авантюру, давай свои пулеметы.
— Борь, — тихо шепчет мне на ухо подошедший Солоха. — А не погорячился ты с патронами?
— Вот и хорошо. Тут со всей этой чехардой очень нехорошие вещи происходить начали, — Олег Степанович понижает голос и мне, чтоб лучше слышать, поневоле приходится придвинуться чуть ближе. — Если коротко, довольно много сотрудников милиции вместо того, чтобы выполнять ту работу, за которую им Родина деньги платит, как только запахло керосином, мгновенно «масть сменили».
Грушин вдруг резко замолчал и как-то виновато поглядел на Женьку.
Блин, мой прокол, ведь хотел расписать подробнее, да решил, что незачем очевидные понятия разжевывать.