Цитата #592 из книги «Рядовые апокалипсиса»

Да, блин. В Москве с самого раннего утра какая-то чушь творится. Сперва, когда я собирался на работу под бормотание телевизора, вроде было тихо, а вот к обеду начались беспорядки. Причем какие-то странные. И не массовые вроде, на митинги начала 90-х не похожие. Но, видимо, серьезные. Потому что сотрудникам милиции несколько раз пришлось стрелять. Причем на поражение. Правда, в новостях об этом пока — ни слова, ни полслова. А нам из Главка в дежурную часть позвонили, объявили готовность к общему сбору и «радостными известиями» поделились. Ладно, если «Лебединое озеро» по всем каналам не пустили — жить будем.

Просмотров: 8

— Вот он… Это он… — просквозил шепоток по толпе.

Просмотров: 6

— Так, тезка, а ну-ка подвинься, — пропыхтел вдруг Солоха, передавший мне «весло» рядового Еремина и начавший протискиваться мимо Бурова к креслицу наводчика.

Просмотров: 4

— Я даже лучше смогу! — завопила обрадованная тем, что ее, похоже, не собираются тут бросать девушка. — У нас тут план эвакуации на стене висит, а планировка на всех этажах, кроме первого одинаковая!

Просмотров: 3

Собственно, все дело в том, что мы как раз вломились в супермаркет. Если в Посаде бывали — наверняка его знаете. Стоит себе буквально в полусотне метров от перрона железнодорожного вокзала довольно крупный торговый центр в модном нынче архитектурном стиле «без окон, без дверей»… Ну, может и не совсем такой ужасный, но и на украшение города эта бетонная коробка точно не тянет. И окон на фасаде, реально, маловато. Причем, большая часть из имеющихся — бутафория. В смысле, красивое, тонированное с голубоватым отливом стекло есть, а вот проема в стене за ним — нету. В связи с этим внутри здания темно, как у негра… в одном соответствующем месте. Потому как электричества в этом районе города нет числа, наверное, с двадцать первого, ну, может, с двадцать второго. Вдобавок, в качестве «маленьких приятных бонусов» к кромешной тьме идут конкретный разгром в помещении, живописно подсвечиваемый яркими, но узконаправленными лучами наших подствольных фонарей, и дикая вонища. Нет, я вовсе не мальчик-неженка из какой-нибудь элитной спецшколы с углубленным изучением античной философии и французского языка, и в жизни своей повидал (и понюхал) много всякого. Но аналога этому густому «амбре» подобрать по памяти, ей-богу, затрудняюсь. Тут смешалось все: и тошнотворный запах протухшего мяса из открытых холодильных шкафов и витрин, и сладковатая вонь уже начавших гнить раздавленных фруктов, рассыпавшихся с перевернутых стеллажей, и омерзительный, липкий, отдающий привкусом медяшки на языке запах обильно разлитой по шлифованным плиткам пола крови. И мертвецами тоже перло неслабо, и простыми, тихо семе лежащими и разлагающимися, и ожившими, уж этот-то ацетоновый дух ни с чем не перепутаешь. Каков «коктейль» представляете? И ведь это всего лишь чуть больше недели прошло, как все началось и, от силы, седьмой день, как тут электричество вырубилось. Что же будет месяца через два-три, когда наступит летняя жара, расплодятся уже и без того вылезшие откуда-то, несмотря на то, что на дворе только март, мухи, и «дойдут» несколько более «долгоиграющие» в плане гниения овощи? Это ж форменная амба будет, к бабке не ходить! И как тут, скажите на милость, не позавидовать героям каких-нибудь «Двадцати восьми дней спустя», у которых через месяц после наступления конца света в магазинах все еще горит свет, а на полках лежат румяные яблочки? И влезшие внутрь на мародерку граждане не судорожно рожи тряпками укутывают, чтоб хоть как-то от вони защититься и себе под ноги не блевануть, а диалоги о достоинствах коллекционных сортов виски ведут.

Просмотров: 4