Через две лиги смешанный лес сменился густым ельником, растущим на склонах пологих холмов. Стоило задеть еловую лапу плечом, и с дерева обрушивался настоящий снегопад. Местность изобиловала оврагами и лощинами, изредка попадались скрытые под снегом валуны, трижды пришлось перебираться через один и тот же дико петляющий широкий ручей, скованный коркой льда, на которой скользили копыта лошадей. Ручей следовал в том же направлении, что и мы, но постоянно петлял, резко уходил в сторону и вновь возвращался, чтобы пересечь нам дорогу. Я мог поклясться, что в паре мест ручей проложил свое русло по склонам холмов, и вода спокойно бежала вверх по склонам и, не меняя скорости течения, сбегала вниз. Такое наплевательство на законы природы заставляло напрягаться в ожидании какой-нибудь пакости от необычного ручья, и когда его русло под резким углом ушло на северо-запад, мы все облегченно вздохнули. Все спокойней будет — в моей памяти все еще свежи воспоминания об огромной земляной воронке, равнодушно перемалывающей все вокруг. Сейчас ничего не произошло, но, возможно, ручей никак не отреагировал на нас из-за покрывающей его толстой корки льда. Кто знает?