Она стояла в своей родной ванне, поливая себя из душа, она, Сашка Самохина, вернувшаяся домой. Эта ванная помнила все ее дни; здесь она сонно чистила зубы, собираясь в школу. Здесь она плакала из-за случайной тройки. Здесь она, помнится, мечтала, чтобы Ваня Конев ей позвонил…
Сашка вошла в кабинет последняя. Уже закончилась четвертая пара и началась пятая. Уже на третьем этаже, в спортзале, пришло время занятий секции по настольному теннису.
— Ма, это же просто слова. Чего они стоят? Ля-ля-ля, бла-бла-бла… Сказали, бросили, забыли… Извини, мне надо идти на занятия. Здесь чайник, чай, печенье… кефир… Дождись меня, ладно?
Сад был огромный. Ветки вишен переплетались; ягоды висели гроздьями, их можно было рвать, даже стоя на земле, но подлинное великолепие начиналось наверху, в кроне.
Потом она шла гулять по городу Торпе. Прохожие смотрели на нее — кто с удивлением, кто с опаской, кто с жадным интересом; Сашка скоро привыкла к этим взглядам и перестала их замечать.
— В общем, спасибо за сочувствие, но если я не пойду сейчас работать, то завтра… то есть сегодня…