«Стыдно быть русским!» — воскликнул Герцен, когда мы душили Польшу. Вдвое стыдней быть советским перед этими незабиячливыми беззащитными народами.
Всё, что рождается самого заразного в Архипелаге — в людских отношениях, нравах, взглядах и языке, по всеобщему в мире закону проникания через растительные и животные перегородки— просачивается сперва в эту передаточную зону, а потом уже расходится и по всей стране. Именно здесь, в передаточной зоне, сами собой проверяются и отбираются элементы лагерной идеологии и культуры — достойные войти в культуру общегосударственную. И когда лагерные выражения звенят в коридорах нового здания МГУ или столичная независимая женщина выносит вполне лагерное суждение о сути жизни, — не удивляйтесь: это достигло сюда через передаточную зону, через прила–герный мир.
Кон Феликс Яковлевич (1864–1941) — участник и историк революционного движения— III: 300–302, 305
Это, кроме того, и выгодно, это — лучшая спайка с начальством. Услуги куму не остаются без награды. Только при защите кума можно годами оставаться на хороших придуро–чьих местах в зоне.
Наш островок сотрясся — и отпал от Архипелага…
Глубоковский Борис Александрович (1895–1935, покончил с собой)— артист Камерного театра, з/к и ссыльный с 1924, руководитель Соловецкого театра— II: 33, 36