2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
Через много лет вы поймёте, что это была совсем неразумная идея и что гораздо правильней играть неправдоподобного круглейшего дурака: не помню ни дня своей жизни, хоть убейте. Но вы не спали трое суток. Вы еле находите силы следить за собственной мыслью и за невозмутимостью своего лица. И времени вам на размышление — ни минуты. И сразу два следователя (они любят друг к другу в гости ходить) упёрлись в вас: о чём? о чём? о чём?
Просмотров: 6
Это были дети особенные. Они вырастали в сознании своего угнетённого положения. На педсоветах и других бала–больных совещаниях о них и им говорилось, что они — дети советские, растут для коммунизма и только временно ограничены вправе передвижения, только и всего. Но они–то, каждый, ощущали свой ошейник— и с самого детства, сколько помнили себя. Весь интересный, обильный, клокочущий жизнью мир (по иллюстрированным журналам, по кино) был недоступен для них, и даже мальчикам не предстояло туда попасть (таких в армию не брали). Очень слабая, очень редкая была надежда — получить от комендатуры разрешение ехать в город, там быть допущенным до экзамена, да ещё быть принятым в институт, да ещё благополучно его окончить. Итак, всё, что они могли узнать о вечном объёмном мире, — только здесь они могли получить, эта школа долгие годы была для них— первое и последнее образование. К тому ж, по скудости жизни в пустыне, свободны они были от тех рассеяний и развлечений, которые так портят городскую молодёжь XX века от Нью–Йорка до Алма–Аты. Там, в метрополии, дети уже развыкли учиться, потеряли вкус, учились — как повинность отбывали, чтобы числиться где–то, пока выйдет возраст. А нашим ссыльным детям, если хорошо преподавать, то это было им единственно важное в жизни, это было всё. Учась жадно, они как бы поднимались над своим вторым сортом и сравнивались с детьми сорта первого. Только водной настоящей учёбе насыщалось их самолюбие.
Просмотров: 5
А ещё бывает, что именно этот охранник именно на этого заключённого зол (не выполнил тот заказа, просьбы), — и тогда выстрел есть месть. Иногда с коварством: конвоир же и велит заключённому что–то взять и принести из–за черты. И когда тот доверчиво идёт, — стреляет. Можно папиросу ему туда бросить— на, закури! Заключённый пойдёт и за папиросой, он такой, презренное существо.
Просмотров: 7
Вот та черта, которую не переступить шекспировскому злодею, но злодей с идеологией переходит её — и глаза его остаются ясны.
Просмотров: 8
Чтобы провести прямую, достаточно отметить всего лишь две точки.
Просмотров: 9
Впрочем, по знатности имён подсудимых эти, следующие, суды были на виду у всего мира. Их не обронили из внимания, о них писали, их истолковывали. И ещё будут толковать. И нам лишь немного коснуться — их загадки.
Просмотров: 9