Светает. Бледнеет предутреннее августовское небо. Только самые яркие звёзды ещё видны на нём. На юго–востоке, над заводом, куда нас поведут сейчас, — Процион и Сириус — альфы Малого и Большого Пса. Всё покинуло нас, даже небо заодно с тюремщиками: псы на небе, как и на земле, на сворках у конвоиров. Собаки лают в бешенстве, подпрыгивают, хотят досягнуть до нас. Славно они натренированы на человеческое мясо.
Теперь она получила 10 лет (её пятый срок) и попала в Особлаги — сперва Дубравлаг в Мордовии, потом Сиблаг, станция Суслово Кемеровской области.
«После конца рабочего дня на трассе остаются трупы. Снег запорашивает их лица. Кто–то скорчился под опрокинутой тачкой, спрятал руки в рукава и так замёрз. Кто–то застыл с головой, вобранной в колени. Там замёрзли двое, прислонясь друг к другу спинами. Это — крестьянские ребята, лучшие работники, каких только можно представить. Их посылают на канал сразу десятками тысяч, да стараются, чтоб на один лагпункт никто не попал со своим батькой, разлучают. И сразу дают им такую норму на гальках и валунах, которую и летом не выполнишь. Никто не может их научить, предупредить, они по–деревенски отдают все силы, быстро слабеют— и вот замерзают, обнявшись по двое. Ночью едут сани и собирают их. Возчики бросают трупы на сани с деревянным стуком.
Соответственно двум разным восприятиям воли — и два разных отношения к прошлому.
И ещё тех близких по крови, кто окружал тебя в прежней жизни, кто любил тебя, а ты их— тиранил…