— Простите, а как его зовут? — насторожился театрал.
— Всех оставляешь, никого не берешь. Иначе вам не уйти, Ринат. Я-то вас отпущу со всей охотой, я же все понимаю, вы тут без вины, довели руководители и соседи тупые, позже разберусь с ними. Но вот сталкеры… эти не отвяжутся, ты ведь про Гоблина слышал, достанет по-любому… Оно вам надо, Ринат?
Вот только с личными моральными установками они ошиблись.
Окна верхнего зала — нараспашку, в помещении никого, кроме нас, нет, а что-то жарко стало, душно. Через открытые окна доносился шорох мелких теплых капель, ностальгические звоночки велосипедов, звонкие крики детей. Лишь изредка протарахтит проезжающая автомашина, в основном это обманчиво хлипкого вида китайские и малайские грузовички да мотоколяски. А еще в Шанхае много скутеров. И почему мы такое средство передвижения не развиваем? Милое дело, дешево и сердито. Нет, нас в глобализм тянет, всем машины подавай.
— Купол будем дырявить, за ним таится Золотой Ништяк! — поддержал Николая чертов Кастет.
Легко сказать «ехайте», чертов ишак умен, лишней работы не ищет, хозяевам только покажи один раз прыть — не слезут, — плетется так медленно, что и передачу не подобрать. А манящее озерцо уже совсем рядом, и птицы никуда не делись, непуганые они, плывут себе вдоль бережка. Неужели у них тут так плохо с боеприпасом? О чем это говорит? Нет рядом селективки, вот о чем это говорит.