— Разбирать придется, бронелисты снимать, потом заново клепать.
Эко слово ввернул осетин, «поползновений»… Сотников помолчал, давая паузу на размышление и себе, и всем остальным. За окном кто-то закричал молодым женским голосом, подзывая, торопя, кто-то сразу откликнулся, раздались торопливые шаги — стук-стук по брусчатке.
— Мент ты или не мент! — презрительно выдал Гоблин главное. — За рулем он… Культурно же сидим.
Капитан «Дункана» заорал так, что ладонью, лежащей на прохладной облицовке камина, я почувствовал, как резонирует плитка. Переложить бы надо, так скоро и отвалится.
Медики сразу заметны, тем более что сидят они на излюбленных местах. Усиленное дежурство, мониторинг, елки. Аппарат управления практически весь здесь. Ну, этим положено, хотя ничего от такой готовности не меняется. Технари, хозяйственники, ребята с НПЗ, торопятся, уже убегают на дозаправку «Клевера».
Перевалило за сотню — лишние килограммы тянут в кресло и в люлю, отвлекают от насущных дел, мешают конкретно. Как-то все незаметно произошло, многим это знакомо. Зарекался, держался, соответствовал — и вот что-то расслабился, поперло. Постепенно перестал ходить на спортплощадку возле замка, гантели приросли к полу, под кроватью им вполне уютно лежится. Мы, помню, собирались создать футбольную команду аппарата управления, даже что-то пробовали на поле в Белой Церкви, да не вышло. «Иностранные агенты» (помните такое, некогда модное словосочетание?) в командах запрещены, судья на поле не выпустит. А в аппарате том, кроме самого президента и его нукера, из мужиков есть лишь престарелый профессор и ассистент-ботаник, тот еще футболист.