— Алевтина, а ты доказать можешь, что куплет именно твой?
Сосчитав до пяти и подняв голову, я тут же наткнулся на глаза главного механика.
Людей отправили в Берлин на осмотр, а Гонту — на немецкой машине в Медцентр, с мигалками, полным ходом. Лежит теперь в палате, бесится — Сотников после этого случая приказал до полного окончания «Рассвета» все операции по Волге отменить, дальше Тортуги, где встали погранцы Фокина, не соваться ни при каких обстоятельствах, борьбу с пиратством заморозить, не до того. А прапор мести хочет.
Речь Сильвы Каз была скучно-стандартна, вся обнадеживающе-политическая, с неизбежными реверансами и утверждениями неизбежного благого.
— Скажи, Ненила, у вас как, уток бьют по правилам или по надобности?
Брр… Хорошо, что я даже представлять не стал, сила воли.