— То мне ни к чему знать, szumowiny d?вvolovo. Какой-то kiepski pies – купиец, али барига. Не все ли одно?! За живот схизматика Bьg nie bкdк oceniaж.
— Конечно, — кивнул я. — Ты, когда в меня с фузеи стрелял, о душе думал? А я тебе время даю. Пока морозец насмерть не прихватит, с десяток молитв прочесть успеешь…
Степаныч умело разлил обильно пенящийся золотистый напиток по большим стаканам, больше походившим на маленькие вазы для цветов.
— Ай-яй-яй… Придется, видно, доктора на каторгу…
— Глумишься? — выплюнул неудачливый грабитель с самой большой в здешних краях дороги. — Погоди ужо. Погоди! До Караваева весть долетит – ужо он на тебя посмеется. Все тебе припомнит. За каждую капельку кровушки, что людишки евойные пролили, спросит…
— Вы, Иван Дмитриевич, считаете – я не найду компаньонов на железный промысел?