Я хотел, чтобы он ушел. Я собирался сбросить с плеч давящий на душу мундир – и не мог это сделать в его присутствии.
— Прости, батюшка генерал, — явно огорчилась толстушка. — Темные мы, тканей заморских сроду не видали. Ни бинтового отреза, ни ваты господской нетути у нас…
Пальцы на ребристой рукоятке револьвера побелели. Знаю, что плохо. Мастера стрельбы говорят, нужно вообще пистолет двумя пальцами держать. Большим и указательным. Нежно. И курок жать пла-а-а-авненько… Ага. Когда руки дрожат так, что ствол по столешнице снизу постукивает, только о "плавненьком" думать!
— Я так мыслю, ваше превосходительство, што воинское это дело. Коли приказ даден, иво сполнять надобно.
Краткий миг боли – и я услышал. Нет, не что-то конкретное. Просто ко мне вернулся слух. Как тут было не прокомментировать?
Хотел еще тринитротолуол и гексоген вписать. Гера отсоветовал. В Империи привилегии на продукцию военного назначения не выдавались. Артиллерийский комитет при Военном министерстве рассматривал заявки, и если изобретение могло представлять интерес для Российской Императорской армии – автору выдавалась премия. Тысяч десять. Ассигнациями. Ну, может быть, орден еще.