— Есть другая… — Соня вдруг всхлипнула. — Я каждый день трясусь: приду, а его нет! Исчез! Ничего не сказав, ничего не объяснив…
Крайнев взял фотографию. На снимке была запечатлена семья Гольдман. Восемь человек разного возраста, обступив сидевшую на стуле седенькую, но еще красивую женщину, улыбались в объектив.
— Когда родители умерли, воспитывался в семье немца, — ответил Саломатин и добавил, заметив поднявшиеся домиком брови комдива: — В Саратове. Немец сапожником был…
Сталин не ответил. Подошел и наклонился, заглядывая Берии в глаза.
— Я только раз видела. В школу приезжал летчик, у него была кожаная куртка на молнии. Все рассматривали, щупали… Та молния была металлической, а твои сделаны из неведомого материала. Папа вытащил нитку из твоего костюма и поджег. Она стала закручиваться шариком и вонять…
— Не стыдно? — сказал Крайнев укоризненно.