Артименя поднес край пилотки к губам Саломатина, дал ему глотнуть, затем зачерпнул воду рукой и щедро омыл Саломатину лицо и грудь. Стало легче. Саломатин тихо поблагодарил, Артименя вздохнул и пристроился рядом — досыпать. Саломатину не спалось. Шея ныла, но рану уже не рвало и не дергало, как несколько дней назад. Просто горело огнем, и это было хуже всего. День-другой — и его погрузят в телегу. В полукилометре от мехдвора есть старый скотомогильник, трупы возят туда. Когда дно заполняется, немцы заставляют присыпать ряд землей — чтоб не так воняло. Иногда трупы лежат незасыпанными неделю. Семь дней он будет смотреть застывшими глазами в небо. Или глаза выклюют птицы? Надо будет попросить бойцов, чтоб кинули лицом вниз…