Крайнев кивнул. Он застегнул шинель, затянул ремень и сунул за него «люгер».
Штойбер осторожно взял флягу. Шнапс был холодный, мягкий, с приятным хлебным вкусом. «Везет полевым патрулям! — подумал Штойбер, делая большой глоток. — Заскочили в деревню, раздобыли добрый шнапс. На станции такой не найдешь!» — он протянул флягу владельцу.
— Но сапоги с ботинками можно! — не согласился Семен. — Люди в лаптях ходят!
— Вот и не надо. Теперь отстанут. Видели, как ты со мной шел.
— Не у таких! Первый сердцеед в институте! Едва не выгнали за аморалку: жил с девушками, а жениться отказывался. В профком жаловались… С ними, значит, можно, а со мной нервы?
Карьер вырыли на месте старой балки. Они бежали вверх по старому руслу; далеко вверху над ними посвистывали пули. В ответ на длинные очереди «максима» застрочил немецкий «МГ»: Крайнев понял, что всех охранников скосить не удалось.