Голос Агилмунда был звонок и весел, словно речь шла об удачной шутке.
— Прежде чем резать друг друга, славные гревтунги, — надменно произнес Коршунов в наступившей тишине, — спросите у хранителя Закона, что есть правда!
Геннадий сделал приглашающий жест: давай, мол, атакуй. Книвин брательник торопиться не стал. Набычился, сделал страшную рожу, заревел медведем: то ли напугать пытался, то ли просто боевой дух в себе поднимал.
Гееннах глядел ему в рот с интересом. Травстила подумал, что у Овиды во рту есть на что поглядеть. Хоть и не молод Овида, а зубы — как у молодого: один к одному.
— Не того я боюсь, что женщина воином станет, а того, что убивать она станет, как воин. И нечистота мир наполнит.
— Генка, ты хоть что-нибудь понял? — спросил Алексей.