Если есть римские монеты, значит, и Рим — есть!
Ахвизра же его к себе на колени положил. И Овида рядом присел и питьем огненным Книву поил. От питья того внутри Книвы огонь стал. И боль такая, словно пылающие угли во чрево сыпали. Но Книва выпил все. До капли.
Вопросов он больше задавать не стал. Все, что требуется, Агилмунд расскажет по дороге.
— Мальцы доблесть явить решили, — вступился Травстила. — Ахвизру жаль. Последним в роду остался.
И в иной мир попал. Там пусто было: только воды морские — до горизонта. Книва моря не видел никогда, но понял, что море. И стоял Книва на воде ровной, хотя вокруг волны кипели. И тень на него падала: как огромное крыло. Посмотрел Книва вверх — и небо увидел. Цвета огня и снега, снега и крови. Тех самых цветов, что у паруса были, который вместилище Аласейи по воздуху нес. И понял Книва, что туда он попал, откуда небесные герои прилетели. В Байконур. И возрадовался. И сразу Голос услыхал. И говорил ему Голос важное…
— Правильно отказал, — одобрил бережливый Фретила.