Стоп! Он же не знает китайского. Здесь что-то не так!..
…Из рваных клочьев мчащихся облаков вырвалось нечто и понеслось на село. Ветер оседлав, неслось нечто, чему нет названия в человеческом языке. Под парусами оно неслось. Цвета снега и огня были паруса. Снега и крови. Нечто неслось от леса. От людского леса, не квеманского. От того леса, где у деревьев, старым Гундиухом помеченных, душу взяли — для погребального костра Гундиуха. Стало быть, вымолил Гундиух у богов прощение для села!..
— Нет! — перебил Коршунов. — Она не умрет. И я хочу, чтобы ее вина была объявлена при мне! Потому что я не знаю за ней такой вины, за которую следовало бы казнить только ее! Подумай, Одохар! Крепко подумай!
— Галка насвистела. — Агилмунд услышал, как в доме что-то опрокинулось, и тут же смех Ахвизры раздался.
— Ну, Хильди, ну дай, ну дай… — бубнил мужской голос. — Ну тебе ж юбку задрать — всего и делов. Ну, Хильди…
Главным доводом против этого предложения была уверенность, что именно в доме и хранятся основные сокровища.