— Ну, Генка, ты даешь! Если две девицы приходят ночью в гости к двум мужикам, то уж не чаю попить, а? Так что давай действуй. А мы пошли.
— А может… — Алексей запнулся. — Слышь, Генка, а может, это из-за нас?
…На закат — квеманы злобу точат. За квеманами на полночь анты хищные ярость в себе пестуют, с квеманами в пакостности соревнуясь. А на полдень от антов, где земля безлесна, люди кочевые сарматского корня рыщут. И у антов, и у сармат боги свои, и не счесть богов этих.
Здесь, на натянутом тяжестью спускаемого аппарата парашютном шелке, хотя бы ноги не увязали. Только надолго ли? Аппарат неторопливо окунался в топь, увлекая за собой парашют.
Нет, это был не топор. А если и топор, то точно не сучья рубить. Руки-ноги — да. Головы — милое дело.
Он метнулся к навесу, затаился. Из избы раздался грохот. Черепанов своротил что-то в темноте. Вот он выскочил, упал на землю рядом с Алексеем. Сунул ему в руку тесак.