— Побойтесь гнева пресветлого, — король рассмеялся, — его невесты и так далеки от идеала.
Кати видела, что Его Величество слишком зол, слишком взбешен, чтобы услышать глас разума, и забыв о прекрасном ирбисе, обняла своего льва, доверчиво прижавшись всем телом.
— Я люблю вас, моя королева, но не как… мужчину! — Кати села на постели, невольно сжала рукой ворот рубашки.
Алиссин бежала, придерживая юбку амазонки, но замерла, едва взглянула на короля.
— Зачем? — принимая кубок, спросила Кати.
— Катарина, — герцог рассмеялся, — у вас был только один принц, а у меня было о-о-о-о-о-очень много кого, и поверьте, ваша невинность в сравнении с моей, чиста как первый снег. Так кто из нас должен возмущаться?