— Катарина, вы придете в полночь! Иначе имя вашего брата не исчезнет из списков осужденных на казнь! И ни единой душе, вы не обмолвитесь об этом!
Со стоном, отчаянно ругаясь, Дариан поднялся, подошел к постели, лег, все так же не испытывая смущения по поводу своего внешнего вида. Ярость по отношению к Алиссин стремительно исчезала, и он не мог понять почему.
— Даже не сомневайся, — уверенно произнес ее снежный ирбис.
— Я же сказал, что ничего не изменилось, Катарина. Ничего! Ты была, есть и будешь моей всегда, Катарина!
— Да неужели? — королева схватила ее за плечи. — Сколько лет ты терпела издевательства Дариана? Ну же! А сколько лет ты была готова терпеть издевательства Ранаверна?
— Меня и три устроят… в такой-то теплой и соблазнительной компании. — Королева торжествующе улыбалась. — И что меня особенно радует, так это умение божьих невест держать язык за зубами. И должна заметить — мне удавалось скрывать свою распущенность все эти годы, а вам нет, мой супруг. Задумайтесь об этом.