— Что же вы так жестоко? — смеясь, спросила Катарина, — это же живая божья тварь.
— С радостью, мой король, — усмехнулась Алиссин, и улыбка стала шире, едва она заметила, как вздрогнула Кати.
— Ваше Величество, — мать настоятельница пришла в себя и двинулась навстречу монарху, — Подобное поведение в стенах монастыря недопустимо. Как служительница…
— Ее казнят завтра на площади… — он вновь пристально посмотрел на Кати и добавил, — не в моих правилах прощать предательство!
— Ступайте, лорд. Я не изменю своего решения!
Впрочем, у Дариана отныне был гораздо лучший способ убеждения, нежели крепкие объятия.