Поезд набирал скорость. Сашка оттащила чемодан подальше от края платформы. Прогремел последний вагон, две огонька на его торце стали стремительно удаляться и быстро растаяли в темноте.
— Дорогие третьекурсники, я так привык заниматься с каждым в отдельности, что мне странно — и тем более приятно — видеть всю вашу группу вместе. Я рад, что здесь, в небольшой четырнадцатой аудитории для всех хватило места. Я ведь прав — все здесь? Не надо делать перекличку?
Сашка пережила тот день, и много дней потом. И теперь, глядя на Егора, ощущала только сочувствие. И немного неловкость. Он был еще человек, а она, Сашка — нет. Она знала, чему их учат. А он бродил впотьмах, как запуганный щенок.
Сашка ушла. Вернулась в общежитие, достала черный альбом Стерха и сконцентрировала взгляд на фрагменте номер двадцать один.
— Ну что? — спросила Сашка, не удержавшись.
Тикал будильник. На самом краю стола, спрятанный под стопкой общих тетрадей, лежал альбом горбуна. Тот самый, что не принес Сашке успеха; Костя был прав. Дело не в диске и не в альбоме, дело в ней, в Сашке. Она справилась с диском.