— Это твоя предсмертная улыбка! — мрачно сообщил король, вытаскивая из ножен метательный кинжал.
— Ты даже не представляешь, что чувствовал я по ночам! Зная, что в это самое время ты отдаешься другому! Что другой касается твоей пленительной груди, целует эти сладкие губы, видит тебя обнаженной и бесстыдной! Ведь ты моя, Алиссин! Моя по праву рождения! Моя! Вся! И ты должна быть со мной, не урывками и скрываясь ото всех, а как моя жена, как мать моих детей!
— Я могу с вами поделиться… кусочком, так сказать подам жалкому и убогому!
Императрица Ратасса бросила взгляд на мужа, и вновь уделила все свое внимание малышу.
— Все, вода чистая. Уже все… — после четвертого промывания, прошептала Кати. За затем, повысив голос: — Джеро, помогите. Его нужно переложить на кресло.
— Надо же, вы не только умны, но и отличаетесь великолепной памятью, баронесса… — Хассиян широко улыбнулся.