– Это с Хитровки привезли, – пояснил Захаров. – Из фартовых. А ваши цыпы все вон там, в леднике.
– Платить можете? С тех, кто может, я беру два рубля за осмотр.
Сонька ойкнула – ишь ты, понимает, удивился Анисий. А еще год назад ничего бы не поняла, заклевала бы носом да уснула.
Как могут они гнушаться Божьим даром – собственным телом! Мой долг и мое призвание – понемногу приучать их к Красоте. Я делаю красивыми тех, кто безобразен. Тех, кто красив, я не трогаю. Они не оскорбляют собой образа Божия.
И опять, как несколькими минутами ранее, заявление Эраста Петровича заставило присутствующих заговорить хором.
– Господин Ижицын, даже дворник понял, что б-болтать о происшествии не следует, – сухо сказал Эраст Петрович следователю. – Я, собственно, для того и прислан, чтобы обеспечить строжайшую секретность. Никаких опросов. Более того, всех присутствующих прошу и даже обязываю хранить об обстоятельствах дела полное молчание. Жителям объяснить, что… п-повесилась гулящая, наложила на себя руки, обычное дело. Если по Москве поползут слухи о произошедшем, каждый из вас попадет под служебное расследование, и тот, кто окажется виновен в разглашении, понесет суровое наказание. Извините, господа, но т-таковы полученные мною инструкции, и на то есть свои причины.