– Ой, Господи. – Голос губернатора жалобно дрогнул.
Только зря все – ничего полезного для расследования в старых рвах больше не нашлось.
– Поменьше шлялась бы в ночное время. Не ровен час, налетишь на какого-нибудь душегуба полоумного с ножиком.
– Что? А, из университета. Нет, там другое было… Что ж, и расскажу. Укрощения гордости ради. – Милосердный брат вспыхнул, залился краской до самого пробора. – Был у меня раньше и другой грех, сильненький. Сладострастие. Его я преодолел, жизнь помогла. А в юные годы порочен был – не столько от чувственности, сколько от любопытства. Оно и мерзее, от любопытства-то, нет?
Минут через пять после того, как он сломя голову умчался, в дверь постучали.
Рот эксперта выгнулся презрительным коромыслом. Грумов же неуверенно улыбнулся.