— Нет, — сказал он, не раздумывая. — А… Погоди, что ты сказала?!
Сашка на секунду растерялась. Она привыкла делать упражнения по принципу «снежный ком» — второе нарастало на первом, третье на втором, и так далее.
— Послушаешь по чужой милости… Оксана, дай фен.
Брат спал под пуховым одеялом, укрытый, закутанный, как крохотное зернышко в толстой скорлупе. Его могло бы не быть. Все живое очень хрупко. «С вами совсем-совсем нельзя договориться?» — спросила Сашка на берегу реки, по которой плыли осенние листья. И он ответил: «Саш, в мире полным-полно сущностей, с которыми нельзя договориться. Но люди как-то живут, верно?»
В длинном коридоре пахло пылью и свежей известкой. Тянулись двери — как в школе, только выше и, пожалуй, значительнее. Надпись «Деканат» в стеклянной рамке не давала ни единого шанса заблудиться.
Андрей взял из его руки бумажку и, все так же скрючившись, побрел к своему месту. Портнов помедлил несколько секунд, пока в аудитории не воцарилась мертвая тишина.