— Изверги, живодеры! Да пристрелите же их!
— Сколько жителей насчитывает Мельбурн? — щебечет в ответ Мюллер.
— А раз так, значит мне сам бог велел вертаться до дому, — настаивает Тьяден, и все смеются.
Вечер. Если бы не стук колес, я наверно не смог бы сдержать крик. Равнина разворачивается во всю ширь; вдали, на фоне бледной синевы, встают силуэты горных отрогов. Я узнаю характерные очертания Дольбенберга с его зубчатым гребнем, резко обрывающимся там, где кончаются макушки леса. За ним должен показаться город.
— Ну как отпуск? — спрашивает он. — Хорошо, а?
Затем мы переходим на другое место и, развалясь на травке, снова начинаем играть в карты. Ведь все, что мы умеем, это играть в карты, сквернословить и воевать. Не очень много для двадцати — слишком много для двадцати лет.