Маса уже сидел в гостиной на столе, подобрав ноги. Свежевыбритый и надраенный специальной бархоткой череп сверкал, как солнце. Глаза японца были закрыты плотной повязкой, пальцы сжимали рукоять длинного кожаного бича.
– Как это… прекрасно! Непроизвольная улыбка в трагическую минуту!
Евнух бежал за мотоциклом от самого дома широким размеренным аллюром – будто мерил землю циркулем. Не отставал, не сбивался с ритма.
Месроп Карапетович не орал. Только прикрывался от ударов и охал. Саадат тоже молчала – оскаленное лицо дамы из общества было страшным.
Перс задумчиво покивал, как бы соглашаясь. Даже объяснять не пришлось.
Гасым охал да крутил бритой головой – от изумления даже перестал стрелять. Зафар был все так же бесстрастен. На темном лице неземным сиянием поблескивали глаза.