Пурвитис отрицательно покачал головой и тонко улыбнулся. Ну понятно, патологоанатомы всегда отличались большой осторожностью. Впрочем, даже если бы он и согласился дать свое заключение, вряд ли оно имело бы хоть какую-то силу, ведь никто к докторанту из Саратова официально не обращался, а неофициальная бумага ни малейшего веса не имеет.
Сергей снова отказался менять диагноз и удостоился такого взгляда со стороны зама по экспертной работе, что впору было удавиться.
— Лен, но ведь человек чуть не умер, — сквозь зубы проговорил он.
— А что плохого в том, что ты прогнешься? — В голосе Лены звучало искреннее недоумение. — Все прогибаются — и ничего. Все так живут. Правильно твой начальник сказал: ты собираешься пойти против системы, и система тебя уничтожит.
— А я не обсуждаю твою личную жизнь, — возразила мать. — Я обсуждаю поведение отца моей внучки по отношению к ее матери. Ты должен понимать, что мне это не безразлично. Впрочем, делай, как знаешь, тут я тебе не указ, ты меня все равно не послушаешь. А Оля?
— Успокойтесь, пожалуйста, с вашей женой все в порядке, она сейчас находится под «системой», врачи постоянно наблюдают за ее состоянием. Она жива.