— Вы что здесь написали, Сергей Михайлович? «Смерть Усовой Ксении наступила от анафилактического шока в форме сывороточной болезни в ответ на введение вакцины против гриппа серия… производитель… Изложенное заключение о причине смерти подтверждается характерной патоморфологической картиной шока, обнаруженной при судебно-гистологическом исследовании, а также анамнеза…» Это что вы мне принесли?
Из подъезда вышел сосед с собакой, на втором этаже зажглось окно одной из комнат, а на первом этаже, наоборот, свет погас. Одиннадцатый час, люди ложатся спать. За какими-то из этих окон живут маленькие детки, груднички, которые еще ничем перед этой жизнью не провинились и родители которых делают все, что им предписывают участковые педиатры, даже не догадываясь о том, какие страшные опасности таятся в этих предписаниях, если их выполнять не должным образом. А мать сейчас начнет его «лечить» и объяснять, что в этом нет ничего страшного, и зря он упирается и отказывается переписывать заключение, и что систему все равно не сломать… Тошно.
Сергей почувствовал, что сейчас начнется. Но ведь праздник, Новый год. Как не хочется его портить очередным скандалом! Надо постараться погасить эмоции, пока они не захлестнули обоих.
«Качок» снова совершил рейс от крыльца морга к носатому боссу и обратно.
— Выбор? Кто за что расплачивается? — он снова начал заводиться. — Ты хочешь сказать, что Лена сейчас расплачивается за то, что я на ней женился, а не бросил беременную? И Дашка расплачивается за то, что я не настоял на аборте, а позволил ей родиться? Ты это хочешь сказать?
Вместо диалога получался монолог, Сергей пытался вставить какие-то слова, что-то объяснить, но логичной аргументации не получалось: когда он сильно злился, то утрачивал способность мыслить ясно и последовательно. Он мямлил что-то отрывочное, с отчаянием осознавая, что мать не права, но он не в состоянии ей противостоять. Что-то надломилось внутри, лишая его сил и обычной остроты ума.