Работал он в гистологии с удовольствием, однако очень скоро столкнулся с вещами, понимать которые отказывался. В частности, его не переставало удивлять безразличное отношение экспертов к выставляемым ими диагнозам, когда речь шла о скоропостижных смертях. Да, там, где дело касалось явного криминала — огнестрельных и взрывных травм, повреждений тупыми и острыми предметами, транспортной травмы, отравлений, падений с высоты и так далее, — они готовы были землю рыть и ночами не спать, считая именно эти случаи «своей компетенцией». Скоропостижные же смерти судебно-медицинские эксперты мечтали отдать патологоанатомам и занимались ими спустя рукава и ни во что особо не вникая. Работая в гистологии, Саблин постоянно сталкивался в направлениях на судебно-гистологическое исследование с одними и теми же диагнозами — «хроническая ишемическая болезнь сердца», «кардиомиопатия» и «рак». «Раком» эксперты почему-то именовали любую опухоль или опухолевидное образование и ставили его непосредственной причиной смерти, чего, как твердо знал пришедший из патанатомии Сергей, быть не может. Никогда. Рак нарушает работу какого-либо органа, и вот прекращение работы этого органа как раз и является причиной смерти, а вовсе не рак как таковой. У них в патанатомии принято было относиться к диагнозам ответственно и взвешенно.