— Почему ты уперся с этой своей реанимацией? Почему районная больница? Неужели мы с папой не устроили бы тебя в приличное место?! Да вот хоть к Виктору Владимировичу, ты бы там как сыр в масле катался. Или даже в Склиф. Почему ты такой упрямый? Что и кому ты хочешь доказать?
Очевидно, она не испытала ни малейшего замешательства, открывая дверь полученными только сегодня утром от мужа ключами. И если он сейчас начнет ей что-то объяснять, слова бессмысленно повиснут в воздухе. Она все равно ничего не поймет.
Она говорила и говорила, строя планы переезда и оглашая вслух перечень неотложных дел, которые необходимо сделать, чтобы счастливо зажить в квартире Анны Анисимовны, а Сергея передергивало от раздражения, и он хотел как можно быстрее собраться и уйти уже наконец отсюда.
Он не мог собраться с мыслями и вспомнить. Он чувствовал только глубокое отчаяние и такую же глубокую опустошенность.
— А ты? — испуганным шепотом спросил Сережа, которого слова про колдовские гены буквально зачаровали.
Как и предупреждал рубоповец, наколок на теле Москаленко оказалось столько, что одно их описание для протокольной части акта заняло почти час.